N. 8 – 2009 – Memorie//XXIX-Roma-Terza-Roma
Махкам
Махмудов
Академия Наук Республики
Таджикистан
Абдурахим Халиков
Таджикский Государственный Национальный
Университет, Душанбе
Особенности
распространения
и ключевые
моменты
успехов
Римской
традиции на
Востоке
Фустел де
Куланж
выискивая
тайны
величия римского
народа еще в
конце ХIХ
века пришел к
такому
простому, но
и
великолепному
выводу: «Это
великое
событие
легко, однако
объясняется
обыкновенными
причинами,
определяющими
ход всех
человеческих
дел. Римская
мудрость
состояла, как
и всякая
мудрость, в
том чтобы
пользоваться
благоприятными
обстоятельствами,
какие ей
встречались»[1]. В действительности
это было так.
По другому
среди тысячи
общин Греции
и Италии
община прибывшая
из Трои[2] с Энеем
жрецом и
основателем,
не могли подчинит
себе мир.
История
знает не мало
цивилизаций,
но римская в
силу
множественных
факторов
среди всех
остальных особо
отличается.
Историки,
государствоведы,
политологи,
философы,
правоведы и
другие
представители
науки по
своему
обосновывают
эту
особенность.
Не вникая в
глубь проблемы
и оправдание
указанных
концепций, как
юрист, хотим
остановить
взор и
наблюдений
слушателей
на правовую
базу такого
величественного
государственного
образования.
Римское
государство
сквозь трех
форм правления
и
организации
царства,
республика и
империя
немного
немало
просуществовал
12 веков,
подарило
миру и в том
числе
Востоку немало
ценностей.
Такая
стойкость и
долголетия
среди цивилизаций
присущи
египетскому
и римскому.
Если
египетская
цивилизация
благодаря
мощи и силе
Фараонов,
твердое
религиозное
учение
древних
египтян и
отсутствие
великих
сильных
противоборствующих
империй мог
противостоят
недугам
истории и
иным
цивилизациям,
то такая
твёрдость,
стойкость и
долгое существование
государства
римлян в
эпохе, где на
Востоке и
Западе
параллельно
возрастали
несколько
цивилизаций,
имеют
совершенно
иные факторы.
Среди этих
факторов,
несомненно,
четко
разработанная
система
права, которая
знала от
механических
распределений
прав и свобод
до гибких
предоставлений
возможностей
в любых
конкретных
правовых ситуациях,
играло
существенную
роль. Это право,
которая
несмотря на
тернистый
путь, тяжести
эпох и
недугов
истории во
все времена
двигало в сторону
справедливости,
истинности и
всегда
опиралось на
человеческий
разум и интересы
общественности.
Вот в чем мы
видим фактор
долголетия
Римской
государственности.
Это еще не
все. С
распадом
римской
цивилизации
правовые
ценности,
традиции
правого регулирования
и институты
государственного
управления
были
переданы их
преемникам во
всех
перифериях
этого
величественного
государства.
В
особенности
через Восточно
- римской
империи -
Византии.
Историки права
правильно
утверждают,
что
хронологические
рамки истории
римского
права
значительно
шире хронологических
рамок
государства
и охватывают,
во первых,
период в 12
веков - от
царского
правления,
датируемого
годом
основания
Рима (753г. д. н.э.)
до его
падения
после разгрома
варварами в 476
г. до н. э. и, во
вторых, период
в одно
тысячелетие,
связанный с
возвышением,
расцветом и
упадком
Восточной
Римской
империи
(столица
Константинополь)
и с эволюцией
права в
рамках
истории этой
(позднее
названной
Византийской)
империи[3]. Таким
образом,
римское
право в
будущем продолжало
быт ядром
регулирования
общественных
отношений во
всех
пространствах
Евразийского
континента.
Её отголоски
и универсальные
механизмы
правового
регулирования
в
последующем
достигались
нового времени
и служили
почвой в
создании
знаменитого
Французского
наполеоновского
Кодекса 1804
года. Об универсальности
этой
правовой
системы в последующем
говорили
одинаково,
как сторонники
исторической
школы права,
так и нормативисты
и даже
марксисты с
добром и
хвалою упоминали
о нем.
В
период
падения
Западной
Римской
империи и
возвышения
Восточной
Римской
империи и в
период
возникновения
новых
государств в
пространстве
Евразии
влияние
древних правовых
культур было
очень
значимо. Китайская,
индийская,
зороастрийская
и римская
правовая
культура как
очаги не
утихших цивилизаций
обогащали
правовыми
средствами и
традициями
управлений
новых государственных
образований.
Наряду с
Византийской
империи
отголоски
римской
правовой культуры
ощущали
Китай, Индия,
Кушанское царство,
Парфия и
Сасанидская
держава. В
целом
римское право
как
передовой
опыт
правового
регулирования
древних
людей
торговыми
путями, переселениями
людей и
захватом
территории постепенно
распространялся
на Восток.
Истинная
природа
города
государств
римской державы
- римская
цивитас, по
сравнению
греческого
полиса была
направлена в
основном на
решение не
культурных и
социальных, а
скорее агрессивно
–
экспансионистских
задач, что
определенным
образом
сказалась не
только на понимании
римлянином
своих прав и
обязанностей,
но
способствовало
навязыванием
и распространением
собственных
традиций.
Осознание
противоположности
интересов
римской общины
и интересов
поданных в
самой римской
государственности
породило
почву в познании
и разделении
публичного и
частного
права, а при
распространении
империи на
Восток
обосновал
права
победителей
и
подчиненных
народов.
Несмотря на
характер
распространения
границы Рима
от Трои на
Восток
постепенно шел
процесс
синкретизации
и слияния
традиции
управления и
регулирования
завоеванных
и завоевателей.
Характерно,
что усвоение
и
переработка
римского
правового
наследия на
новых горизонтах
не привели к
упразднению
исторически
сложившегося
правовых
институтов, и
традиционное
право весьма
продолжительное
время
сосуществовало
с новым
реципированным
правом. Шел
бурный, но
мирный
процесс
синкретизации
и
ассимиляции
правовых
ценностей различных
древних
правовых
культур. Но
главным и
основополагающим
фактором
катализирующих
этих
правовых
явлений в
большинство
случаев
вступало
римское
правовое наследие.
Традиция
управления
города
полисов
греков и римских
цивитас не
только
встречался в
Восточно-римской
империи, но и
в результате
коротких
контактов
древних
культур и
столкновений
цивилизаций
встречался в
глубинах
азиатского
простора.
Города
полисы Парфянов,
Греко-бактрийцев
и других
княжеств
Средней Азии
доказательство
сказанному.
Интересным
является то
что
распространение
Римской
традиции от
первого Рима
ко второму
Константинополю
и от него к
третьему
Московскому
характеризует
волновое движения
цельного
политического,
культурного
и правового
явления одной
цивилизаций,
которая
имело в какой
то мере общие
цели,
универсальные
ценности, одинаковые
интересы в
быстро
меняющихся
исторических
эпохах. Такое
движение и
расширение
римской
политической
культуры
обосабливается
не только
преемственностью
правового регулирования
и традициям
управления,
но всякий раз
при
появление
нового
политического
режима и
смены
династии
управленцев
в сильном
отражении
политических
шагов прежних
правителей
попыткой
повторением
прошедших
слав великих
императоров
Рима. Такие
военно-политическое,
правовое
подражание с
религиозным
катализатором
по мимо всего
прочего во
многом
обосновали
возрождения
второго и
третьего
Рима. Такое
подражание и
устойчивая
преемственность
в
исторически
совпадающих
моментах
привели к
повторению
традиции и
исторических
подвигов.
Налицо было
не повторение,
а сочетание
повторяющих
элементов истории.
Исторический
процесс
свидетельствует
о том, что
универсальный
мир, установленный
Августом в
первом Риме,
на берегах Тибра,
был
установлен
Константином
при втором
Риме, по
сторонам
Босфора; а
когда
Константинопольская
империя
после
троекратного
падения и
возрождения
– VII, ХI и ХIII
веках
христианской
эры-
покорилось
неверным
туркам в 1453
году, скипетр
перешел к
Третьему
Риму –Москве,
чье царство,
как
предполагалось,
будет вечным.
Правильно
отмечает А.
Тойнби, что: «Московский
наследник
Римской
державы унаследовал
к тому же
культурные
достижения
греческих
предшественников
Рима; и как будто
этого
недостаточно,
он был еще и
Богоизбранным
защитником
великой
иноземной
религии –
христианства,
принятого
языческим Греко-римским
миром в
надежде на
духовное возвышение.
Наследник
Греции, Рима
и Христа, а
через Христа
богоизбранного
народа Израиля.
Призвание
Московии
выглядело в
глазах
московитов
столь же
убедительным,
сколь
уникальным»[4]. Оно
политическими
и правовыми
узами было связано
с великими
римскими
императорами
и римским
традициям
право,
духовно
наслаждался
христианским
учением и
научно опирал
и искал почвы
у греческих
философов и традиций
управлений.
Правильно
замечает
Графский В.Г.
о том, что такое
направление
развития
традиции начиналось
еще в
начальном
этапе
расширении римской
империи.
Выработкой
западноевропейской
правовой и
политической
культуры
занимались
главным
образом
германские
племена и
созданные
ими
королевства.
Однако на
построение
нового
здание
культуры
пошел как
старый
(древнеримский),
так и новый,
собственно
германский
общинный и раннефеодальный
материал.
Своеобразным
хранителем
античной
языковой и
правовой культуры,
а также
важной
интегрирующей,
силой здесь,
как и на
Востоке
Европы
(Византия,
Древняя Русь),
стало
христианство[5].
Особенности
перехода
римской
традиции на
Рус. Русские
в Х веке от
Византии
добровольно
получили
восточно-православную
христианство.
Добровольное
получения
означает
осознанное
принятие христианства,
нежели
других
существующих
религий,
которые
имели почвы к
принятию. Альтернатива
для русских
служило
иудаизм еще
накануне VIII
века
нашедшего
дорого к степным
хазарам и
ислам
распространяющая
в глубь племенах
волжских
булгар. Но
выбор у них
осознанно
был в стороне
Византии в
пользу христианства.
А после
захвата
Константинополя
турками в 1453
году и
исчезновения
последних
остатков
Восточной
Римской
империи Московское
княжество,
которое
стало
оплотом борьбы
русского
православного
христианства
и против
мусульман и
против
католиков,
застенчиво и
без лишнего
шума приняло
на себя византийское
наследие. Оно
как
централизованное
православное
государство
не только
внутри, но и
на
международном
уровне привлекало
к себя
внимание и
надежды как
хранителя
культуры
христианства
и
богатейшего
наследия
византийской
империи
достающий им
от традиции
римской
правовой
культуры. В 1472
году Великий
князь
Московский
Иван третий
женился на
Софье
Палеолог,
племяннице
последнего в Константинополе
греческого
обладателя короны
Восточной
римской
империи. В 1547
году Иван VI Грозный
короновал
себя как царь
или Восточно
- римский
император. И
последний
этап преемствования
Восточно-
римского
наследия
являлось
факт 1589 года,
когда было поднято
полномочие и
признана
независимость
Московского
митрополита
до уровня независимого
патриарха[6]. Таким
образом, де
факто -
распространение
римской
традиции на
Восток было
юридический
обособлено с
принятием и
реализацией ряд
юридических
документов
обнародовавшие
это
преемство –
де юре.
Нам кажется,
помимо всего
прочего идею
Москва –
третий Рим в
ту пору
настоятельно
пропагандировали
религиозные
лидеры России.
Хотя
политические,
правовые и
религиозные
факторы
развития
наследия и
традиции Рима
на Восток все
больше и
больше
ощущались
год за годом
в ту эпоху, но
наиболее
активными
среди представителей
разных слоев
были
митрополиты и
монахи
тогдашней
России. Они
выполняя религиозную
миссию
никогда не
забыли Западно-римскую
и
Восточно-Римскую
империю как великая
опора
христианства.
Именно
поэтому они обращаясь
к власти все
больше
упоминали Москву
как третьего
Рима бравшее
в себе международную
опору защиты
и развития
религии.
Конечно,
политическое
руководство
тогдашней
России
помимо всего
прочего
имели от этой
идеи и иные
социально
политические
и международные
цели, которые
успешно
реализовали.
Также не
следует
забывать, что
всему этому
не было бы,
если не будем
учесть та
великую мощь
и богатую
правовую,
политическую
и религиозную
опыт Первого
и Второго
Рима, которые
не только
привлекали
внимание
России к этим
наследиям, но
и как новый
пласт политического
и правового
развития
русского общества
способствовали
к
дальнейшему
сохранению
старой
цивилизации
в новых условиях
с учетом
интересов
народов
России.
Тойнби А. отмечает,
что русские
(правильнее
было бы отметит
первоначально
религиозные
лидеры и политическое
руководство
России – М.М.)
хорошо
понимали, на
что они
претендовали.
В письме
старца
псковского
Трехсвятительского
Елеазарова
монастыря
монаха
Филофея Псковского
адресованного
Великому
князю
Московскому
Василию III (1479-1533гг,
великий
князь с 1505г.),
ярко
выражена
смысл
отражения
Нового Рима:
«Церковь
древнего
Рима пала
из-за своей
ереси; врата
второго Рима
–
Константинополя
– были
изрублены топорами
неверных турок;
но церковь
Московии –
Нового Рима -
блистает
ярче, чем
Солнце во
всей
Вселенной…
Два Рима
пали, но
Третий стоит
крепко, а четвертому
не бывать»[7]. Еще
Митрополит
Московский
Зосима
называл
Ивана III
«новым царем
Константином»,
а Москву -
«новым
градом
Константиновым».
По
мнению ряд
классических
историков
опирающиеся
при анализе
Западно
римской империи
и
Восточно-римской
империи
обязательно
надо брать во
внимание то
негативное и отрицательное,
что
прибавило
Византия в отношении
римской
наследии и в
последующей
к нему
прибавил
Третий Рим
Москва. Например,
Тойнби
считает, что
Византийское
государство
ограничивая
самостоятельность
и свободы
Восточно-православную
Церковь
превратило
его в одну из
подразделений
средневекового
Восточно-Римского
государства.
Государство
с таким
принижением
роли религии
называют не
иначе как
тоталитарным.
Средневековое
византийское
тоталитарное
государство,
вызванное к
жизни
успешным воскрешением
Римской
империи в
Константинополе,
оказало
разрушительное
действие на Византийскую
цивилизацию.
Оно было злым
духом,
который затмил,
сокрушил и
остановил
развитие
общества,
вызвавшего
этого демона[8].
Богатейший
потенциал
византийской
культуры,
попавший в
оковы
тоталитарного
государства,
прорывается
вспышками
самобытности
в регионах,
лежащих за
пределами
действенной
власти
Восточной
Римской
империи либо
в следующих
поколениях,
появившихся
уже после
гибели Империи…
Русь
неохваченное
катаклизмами
тоталитарного
государства
благодаря
своей отдаленности
как
новообращенный
младенец
византийского
христианство
по иронией
судьбы стало
наследником
Византийской
империи. По
сведениям
западных
ученых такое
передача
заранее было
предопределен
в пользу
восточных держав,
а не
западных. Но
в
последующем
по мнение
западных
исследователей
с целью концентрации
и сохранения
политической
власти, они
(русские)
разработали
свой вариант
тоталитарного
государства.
Великое
княжество
Московское
стало
лабораторией
для такого
политического
эксперимента.
По мнению
Тойнби склонность
к
ортодоксальности
и вера в предопределении
унаследовал
Россия от
византийского
наследия. Таким
образом, под
углом
Византийского
наследия с
Россией с
точки зрений
западных ученых
мы
обнаруживаем
общность тех
отрицательных
фактов,
которые
имеются как
во втором так
и в третьем
Риме…
Возможно оно
исходит из
того же спора
о факте
избранности.
Согласно
названной
дискуссии
западные или франки
искренно
верят в том,
что они
вступают как
прямых
наследников
Израиля,
Греции и Рима
–
наследниками
Обетования,
за которыми
естественно
будущее.
Византийцы
наоборот,
считают что
они являются
наследником
Обетования,
избранным
народом.
Не вникая в
глубь спора о
народов
Обетования
считаем
нужным
смотреть
особенностей
распространение
традиция
древнего
Рима на
Восток и её
положительных
последствий. Как
знаем из
истории православие
вплоть до VIII века
мало чем
отличалось
от
католицизма,
государственные
учреждения и
законодательство
долгое время
сохраняли
черты преемственности
с
учреждениями
и законами древних
римлян[9].
В
восточной
римской
империи в
центре все управление
сосредоточены
были вокруг
императора.
Император
как римские
императоры
первых веков
империи
управлял
страной с
помощью
сената (совещательного
органа по
вопросам
мира и войны
под
председательством
эпарха-градоначальника
столицы
(интересным
является, то
что возвышения
должности
градоначальника
столицы (оно
практиковался
в
средневековой
истории
народов
Средней Азии)
и назначение
её как
руководителя
сената и ныне
практикуется
в
Таджикистане,
но
относительно
признание её
как
византийского
наследия ещё
нет прямых
доказательств),
и
государственного
совета, работавшего
под
председательством
квестора,
ведавшего
текущими
административными
вопросами и
осуществлявшего
судебные функции,
аналогичного
государственного
совета имело
и Парфянское
государство.
Высшими
должностными
лицами
помимо
императора
являлись
такие служители
как: префект
(эпарх)
столицы, начальник
дворца,
квестор, две
магистратуры
армии, два
префекта
преториев
(Малой Азии и
Иллирийского
претория на
Балканах).
Что касается
должности
начальника
дворца, такое
должность мы
обнаруживаем
и в
государстве
Саманидов
именовавшим
названием
«Хаджиби бузург»
и
руководящей
админстрацием
Амира
Саманидов. В
последующем
такого
органа под
разными
названиями
мы видим во
всех государств
кочевых
племен
Центральной
Азии. Особое
положение
занимали
знатоки
законов –
логофеты.
Обожествлялся
трон, место
императора,
его ранг, а не
сама
личность или
династия
правителей.
Интересным
являлось, то
что одежда, жилища
и даже
чернила,
которыми
пользовался
император
имели
символический
священный смысл,
образуя
составные
части
государственной
культовой
обрядности.
Такого отношения
относительно
вещей
правителя, в
частности
относительно
чатра амиров,
чернила, знамя
и т. д. в
последующем
мы часто
встречаемся
в правлении
Гуридов (ХI-ХII вв.),
Селджукидов
(ХII-ХIII),
Хорезмшахов
(ХII-ХIIIвв.) и
даже
Тимуридов (ХIV-ХV вв.).
Речь пока
идет об
общности
государственной
организации,
относительно
параллельности
или
преемственности
этих явлений
нужно
дополнительное
исследование.
Имелось
место
практика
соправительства,
правящий
император
еще при жизни
короновал
своего
наследника,
нередко
ребенка. Ему
присвоили
титул цезаря.
Такую традицию
в
последующем
мы видим в
государственных
образованиях
Среднего
Востока
Саманидов,
Газнавидов,
Селджукидов,
Тимуридов и др.
только без
названий
титула
цезаря.
Несмотря на всестороннюю
защиты
маленьких
соправителей,
временные
правители,
как в
Восточной римской
империи, так
и в
Центрально
Азиатских
стран в
средние века
лишали
многих законных
правителей
занимать
завещанное. И
от этого
института
возрастало
немало
государственных
переворотов.
Но практика
монархического
государственного
управления
сохраняя
этот
институт с
целью
воспитания и
обучения
молодых
принцев
привлекало в
двор великих
мудрецов той
эпохи.
Великий
Низомулмулк
являлся воспитанником
такого
маленького
соправителя
Селджукисткого
султаната.
Таким образом,
можно
отметит, что
более
подробное анализ
управления
Восточно-римской
империи и
государственных
учреждений
средневековых
государств
Центральной
Азии, то есть
государств
представляющей
Центральную
Восток
явствует о
том, что
между ними
имеется
много общего
идентичного
претендующее
на устойчивое
взаимосвязь
этих
правовых и
политических
культур.
Что
касается
распространения
римского права
на Восток то
оно также
имеет свои
особенности.
Византия
когда начала
усваивать римское
правовое
наследие,
римское
право прожил
эпохи
постклассическую.
В странах от
Северной
Африки до
Закавказья и
от Балкана до
Сирии и
Месопотамии
большая
часть населения
говорила не
на латинском,
а на греческом,
арабском,
армянском и
других
языков. Их политическая
традиция и
правовые
обычаи оказывали
реальное
воздействие
на усвоение и
рецепировании
римского
права на
Восток. Не
без
основания
исследователь
Е.Э. Липшиц
эту
рецепцированную
римскую
праву познал
как Византийское
право[10].
После
Юстиниановской
кодификации,
где право
было очищено
и собранно из
всего древнеримского
права в
дигестах[11],
последующее
развитие
византийского
права с
методом
расширенного
толкования
римских
источников
права бурно
развивалось. Законы
Эклога (726г.), О
земли (VIII-IXвв.),
Морской
Закон-Родосский
закон (VIIв.),
Моисеев
закон,
Василики(886-889),
Прохирон.
Исагого
являлись
ярчайшим
примером
синкретизации
развитых
институтов
Римского
права с
местным
обычно
традиционным
правом. Шла
эволюция и
рецепция
римского
права на
Восток, где
ее гибкость и
либеральность
сквозь все
политические
и
религиозные
трудности,
выживая и
развивая в
совершенно
иных
обстоятельствах
отдал новому
могущественному
государству
Византии, то
что
обеспечил
его славу и
мощь во всем
пространстве
Востока.
Римляне вопреки
теории
запада не
только
выбирали Византии
и народов
Востока в
качестве
приемника,
что
фактически
уклонил
планку
богоизбранного
народа в
сторону
Востока и
рус, но и
предоставили
им в
наследство
ту величественное
воплощенное
в разуме
право. В
последующем
Восток
частично
обогащая её
духовно- религиозными
источниками
и обычно
традиционным
правом дал ей
возможность
развиваться
в совершенно
иных
обстоятельств.
Отголоски
этого права
медленно но
устойчиво поэтапно
были
переданы и на
Средний
Восток и в
Центральной
Азии. Почвой
такого
перехода по
нашему еще
возлагал
нашествие
Ахеменидов
на Запад и
Александара
Македонского
на Восток, их столкновение
являлось
почвой
соприкосновение
целых
культур и
цивилизаций
в результате
которых шли
не только
процесс
познания но и
процесс
развития
этих
образований.
Александр
привел
немало
институтов
государственного
управления
Запада на
Восток, которые
были развито
Греко
бактрийскими
царствами
Центральной
Азии. Также
периодическое
нахождение
Малой Азии,
Сирии, Египта
и Балкан во
владение
Восточно
римское
империи, где
межгосударственным
языком
служил
греческий язык,
и позже
перехода
многих из
этих краёв под
влияние
ислама,
являются
устойчивым
полем
ассимиляции
не только
народов этих
регионов но в
какой то мере
смещением и
синкретизацией
право Рима с
восточными
обычно
традиционным
и
религиозным
правом.
Конечно,
немало еще
темных
страниц
истории
немало еще
неопознанные
факты,
которые не
позволяют
нас говорит о
том, что
дорога наших
предков
какими
универсальными
и разумными
не были бы они
не могли быть
односторонне
и их нельзя
предоставлять
без влияний
других
соседних цивилизаций.
Точно также
Восток без
Запада и
Запад без
Востока
никогда не
могли быть бы
такими
какими они
ест, и какими
мы их познаем.
Правильно и
научно
обоснованно
сказал наш
Президент
Эмомали
Рахмон, что
«Восток и
Запад две
берега одной
реки»[12]. А
развитые
культуры,
великие
правовые системы,
величайшие
идеи и
человеколюбия
в них это и
ест мосты
строенные
нашими
предками
соединяющие два
берега этой
реки. Даже
тщательное
обследование
истории
явствует, что
войны, конфликты
и враждебные
соприкосновение
представителей
этих берегов
в отчасти
служило как
мосты
преемствования,
но
односторонний
подход, мания
величия и
отрицания
культур и
цивилизаций
других, как
преграды и
отдаление берегов
никогда не
могли
служить во
благо человечества.
Римское
право и её
традиция и отголоски
на Востоке
несомненно
есть одно из
священных
мостов
истории
человечества,
которое не
только
служило
Западу, но и многое
полезное
предоставило
народам
Востока. Через таких
мостов
настолько
народы сблизились,
что в
отдельных
случаях ныне
трудно
познать, что
от Запада и
что от
Востока. Если
первоначально
мы спорили
относительно
принадлежности
волчицы
кормящих
детей в
пользу Рима
или Согда, то
теперь
осознали, что
это наше
общее
достояние,
которое
недолжно служить
предметом
раздора и
расхождений,
искомым
заветом
такого
явления,
бесспорно является
объединяющий
фактор.
Теперь неважно
для нас оно
откуда, важен
то оно
встречается
как в
странице
нашей, так и
вашей
истории, что
свидетельствует
о связи и
общности
наших
предков. И
оно нас тесно
связывает и
предоставляет
нам
возможность
гордится им.
А это
достаточно,
для того,
чтобы мы
вместе изучали
историю,
совместно
создавали
настоящую и
имели
возможность
предоставить
будущим
поколениям
что-то общее
объединяющее,
наподобие
этой волчице.
Поэтому я
считаю, что
наша
основная
задача
сегодня
видеть,
познать и
дать другим
понимать суть,
сущность
этих
взаимодополняющих
ценностей
цивилизаций, которые
способны
открыть путь
диалога и взаимопонимания.
В этом
ракурсе
большой рол и
значение
сыграл
Коллоквиум
романистов и
многоуважаемый
профессор
Каталано, за
что ему
большое спасибо.