[ISSN 1825-0300]

Ius-Antiquum-Древнее-право-21-2008

М.Н.ЛЕДНЕВА*

КОНФИСКАЦИЯ ИМУЩЕСТВА

КАК РЕЗУЛЬТАТ AQUAE ET IGNIS

INTERDICTIO В ПЕРИОД РЕСПУБЛИКИ[1]

Тема aquae et ignis interdictio получила довольно широкое освещение в историографии[2]. Однако сам факт наличия пространной литературы по тому или иному предмету зачастую приводит к установлению устойчивых трактовок, распространению своего рода стереотипов, которые довлеют над учеными и мешают им рассматривать данные источников, исходя из их прямого значения. На мой взгляд это касается в частности вопроса о том, была ли конфискация имущества в эпоху Республики такой неотъемлемой составляющей aquae et ignis interdictio[3], как это принято считать в современной историографии.

Античная традиция сохранила данные о 5 конкретных случаях наложения интердикции в республиканское время. Первый из них связан с делом публикана Марка Постумия из Пирг (212 г. до н.э.), который нарочно устраивал кораблекрушения, чтобы получить возмещение от государства[4]. Ливий пишет: Postumius uadibus datis non adfuit. tribuni plebem rogauerunt plebesque ita sciuit, si M. Postumius ante kalendas Maias non prodisset citatusque eo die non respondisset neque excusatus esset, uideri eum in exsilio esse bonaque eius uenire, ipsi aqua et igni placere interdici[5].

Действительно свидетельство Ливия вроде бы однозначно показывает наличие связи между конфискацией и aquae et ignis interdictio. Приговор Постумия состоял из 3 частей: изгнания, конфискации имущества и интердикции. Если бы конфискация была неотъемлемой частью aquae et ignis interdictio, вряд ли бы стоило упоминать о ней особо. Не следует забывать также, что процесс Постумия проходил в самый разгар тяжелейшей Ганнибаловой войны (212 г. до н.э.), когда само существование Римской республики было поставлено под угрозу. В казне не хватало денег для ведения войны[6], а Постумий обворовывал civitas. Легко понять, почему его имущество было конфисковано[7].

Интердикция была наложена и на Публия Попиллия Лената. Он был консулом 132 г. до н.э. и главой quaestio, которая расправлялась со сторонниками Т.Гракха[8]. Спустя 9 лет его судили по lex Sempronia.[9] Плутарх пишет: «Попиллий, не дожидаясь суда, бежал из Италии» (Pop…llioj men oÙc Øpost¦j t¾n kr…sin œfugen ™x 'Ital…aj).[10] Таким образом, Попилий должен был отсутствовать на суде, однако сам процесс состоялся. До времен Авла Геллия сохранилась речь Гая Гракха против Попиллия (Gell. 11.13.1). Подробностей этого процесса мы не знаем, известно только, что по предложению Гая Гракха было принято решение об отлучении Публия Попиллия от огня и воды. Цицерон в речи о своем доме говорит: quod C.Gracchus de P.Popillio, Saturninus de Metello tulit, homines seditiosissimi de optimis ac fortissibus civibus, non ut esset interdictum[11], quod ferri non poterat, tulerunt, sed ut interdiceretur.[12] О конфискации имущества источники умалчивают.

Третий случай наложения интердикции связан с именем Квинта Цецилия Метелла Нумидийского.[13] По закону Сатурнина сенатор, отказавшийся поклясться в исполнении аграрного закона, должен был лишиться места в сенате и заплатить штраф в 20 талантов. Метелл избежал этих санкций благодаря трибунской интерцессии[14]. О дальнейшем ходе событий рассказывает эпитоматор Ливия: L.Apuleius Saturninus… legem agrariam per vim tulisset, Metello Numidico,quod in eam non iuraverat diem dixit. Qui cum a bonis civibus defenderetur, ne causa certaminum esset, in exilium volontarium, Rhodum profectus est… Profecto C.Marius, seditionis auctor…aqua et igni interdixit[15]. Аппиан и Плутарх также, хотя не упоминают о процессе, указывают, что на Метелла наложили интердикцию. Аппиан пишет: Ð `Glauk…aj kaˆ `o 'Apoul»ioj ™j toÝj ¢gro…kouj ™kdramóntej oÙk œfaskon aÙto‹j œsesqai t¾n gÁn, oÙd\e tÕn nÒmon kÚrion, e„ m¾ Mštelloj ™xelaqe…h. Y»fism£ te fugÁj ™pšgrafon aÙtù, kaˆ toÝj Øp£touj ™pikhràxai proset…qesan mhdšna MetšllJ koinwne‹n purÕj À Ûdatoj À stšghj: œj te t¾n dokimas…an toàde toà yhf…smatoj ¹mšran proÚgrafon. DeinÁj de\ tîn ¢stikîn ¢ganakt»sewj oÜshj, kaˆ parapempÒntwn Mštellon ¢eˆ sÝn xifid…oij, Ð Mštelloj... ØpexÁlqe tÁj pÒlewj, kaˆ tÕ y»fisma Ð 'Apoul»ioj ™kÚrou, kaˆ t¦ ™n tù yhf…smati M¦rioj ™pek»rutten[16]. Ему вторит Плутарх: Yhf…zetai Satorn‹noj ™pikhràxai toÝj Øp£touj Ópwj purÕj kaˆ Þdatoj kaˆ stšghj e‡rghtai Mštelloj:[17].

Было ли конфисковано имущество Метелла, мы не знаем, т.к. по этому вопросу нет сведений в источниках. Цицерон, постоянно сравнивавший свое изгнание с изгнанием Метелла, ничего не пишет об этом. Если бы Метелл лишился имущества, подобно Цицерону, то последний неизбежно упомянул бы об этом. Однако это предположение, основанное на argumentum ex silentio, сугубо гипотетическое.

Следующий известный нам случай интердикции – это интердикция Цицерона. Оратор не был привлечен к судебной ответственности, но покинул Город, опасаясь судебного преследования по lex Clodia de capite civis. Тогда на него была наложена интердикция, а его имущество конфисковано[18]. Рассказывая о своем изгнании и возвращении, Цицерон неоднократно упоминает о том, что у него не было такого большого количества влиятельных родичей, которые боролись бы за его возвращение, как у Попиллия Лената и Метелла Нумидийского. В речи о своем возвращении из изгнания, произнесенной перед квиритами, читаем: Non enim pro meo reditu, ut pro P.Popilii, nobilissimi hominis, adolescentes filii et multi praeterea cognati atque adfines deprecati sunt: non, ut pro Q.Metello, clarissimo viro, iam spectata aetate filius, non L.Diadematus consularis, summa auctoritate vir, non C.Metellus censorius, non eorum liberi, non Q.Metellus Nepos, qui tum consulatum petebat, non sororum filii, Luculli, Servilii, Scipiones: permulti enim tum Metelli aut Metellarum liberi pro Q.Metelli reditu vobis ac patribus vestris supplicaverunt[19]. Очень похожий текст находим в речи О возвращении, произнесенной Цицероном в сенате[20]. Диодор отмечает, что уходящего в изгнание Попиллия сопровождала рыдающая толпа (“Oti PÒploij met¦ dakrÚwn Øpò tîn Ôclwn proepšmfqh ™kballÒmenoj ™k tÁj pÒlewj)[21]. Видимо, это толпа состояла из родственников и клиентов Попиллия. Упомянутые Цицероном и Диодором люди были потенциальными наследниками Попилия и Метелла. Можно предположить, что в случае наличия таких мощных гентильных групп пункт о конфискации имущества мог отсутствовать в тексте интердикции.

В 43 г. до н.э. убийцы Гая Юлия Цезаря по lex Pedia подверглись судебному преследованию (суд проходил заочно)[22]. Дион Кассий пишет: Kaˆ aÙto… te puròj kaˆ Ûdatoj e‡rcqhsan, kaˆ aƒ oÙs…ai aÙtîn ™demeÚqhsan[23]. Данные Диона наиболее подробны. Веллей Патеркул отмечает только факт интердикции (At lege Pedia… omnibus qui Caesarem patrem interfecerant, aqua ignique interdictum erat), а сам Октавиан Август использует термин изгнание (Qui parentem meum (interfecer)un(t eo)s in exilium expuli iudiciis legitimis)[24]. Октавиан, стремившийся отмстить за смерть Цезаря, несомненно был заинтересован в наиболее жестком варианте интердикции.

Хотя в источниках редко напрямую говорится об интердикции по отношению к конкретным лицам, однако в ряде случаев есть веские основания полагать, что интердикция была наложена, хотя в источники ее и не упоминают. Гнея Фульвия Флакка, разбитого Ганнибалом при Гердонии в 212 г. до н.э. и отправившегося в изгнание во время своего уголовного процесса, Гринидж и Келли считают отлученным от воды и огня.[25] Ливий пишет: postquam dies comitiorum aderat, Cn.Fulvius exsulatum Tarquinios abiit. Id ei iustum exsilium esse scivit plebs.[26] Наличие плебисцита об изгнании, по мнению британских исследователей, должно было подразумевать также и интердикцию. Этот справедливый вывод сделан по аналогии с зафиксированными в источниках плебисцитами, касавшимися Постумия из Пирг и Метелла Нумидийского, и сопровождавшимися interdictiones[27]. О конфискации имущества Фульвия ничего не известно. Если моя идея о том, что наличие влиятельных родственников препятствовало конфискации имущества, верна, то Фульвий должен был сохранить свои средства. Его брат неоднократно был консулом (в 237, 224, 212, 209 гг. до н.э.) и пользовался большим авторитетом в Риме.[28]

В число римлян, подвергнувшихся интердикции, Келли включает также Квинта Сервилия Цепиона и Гнея Маллия, двух полководцев, потерпевших страшное поражение[29] (во многом по их собственной вине: из-за очень сильной взаимной неприязни они не захотели объединить свои войска для ведения совместных боевых дейсвий) от галлов при Араузионе в 105 г. до н.э.[30] Такой вывод английский исследователь делает на основании свидетельства Грания Лициниана (Cn.Mallius ob eandem causam quam et Caepio L.Saturnini rogatione e civitate plebiscito eiectus)[31]. Процесс Цепиона был очень громким. Цицерон пишет: vim, fugam, lapidationem, crudelitatem tribuniciam in Caepionis gravi miserabilique casu in iudicium vocabas, deinde principem et senatus et civitatis, V.Aemilium, lapide percussum esse constabat; vi pulsum e templo L.Cottam et T.Didium, cum intercedere vellent rogationi, nemo poterat negare[32].

Цепиона даже заключили в тюрьму[33], однако позже благодаря помощи своего друга, плебейского трибуна Луция Регина, вышел на свободу и ушел в изгнание.[34] Имущество его было конфисковано[35]. Этот факт объясняется специфическими обстоятельствами и преступления ( многие римляне потеряли своих близких при Араузионе[36]), и самого процесса, возбужденного весьма агрессивно настроенным плебейским трибуном Норбаном[37]. Что касается Маллия, то о его процессе и дальнейшей судьбе ничего не известно[38].

Итак из 5 точно засвидетельствованных источниками случаев наложения в 3 случаях точно была конфискация имущества. В 4 случаях (за исключением интердикции Цицерона) были судебные процессы, проходившие (полностью ли частично) в отсутствии обвиняемых, которые ушли в изгнание. Из 3 вероятных случаев интердикции (Маллий, Цепион, Фульвий Флакк) источники только в отношении Цепиона фиксируют publicatio bonorum. Процессы зафиксированы во всех трех случаях, Цепион и Фульвий Флакк, не дожидаясь вердикта, ушли в изгнание (о дальнейшей судьбе Маллия источники умалчивают). Таким образом, на мой взгляд, нельзя считать точно установленным тот факт, что aquae et ignis interdictio непременно вела также к конфискации имущества. Отметим также, что почти все interdictiones были наложены заочно в обстановке острой политической борьбы на обвиняемых, ушедших в добровольное изгнание.

Посмотрим, что говорят другие источники о финансовом аспекте изгнания и интердикции. Хотя они повествуют о более позднем периоде, их можно использовать ретроспективно. Сохранились очень интересные данные Светония: (Caesar) poenas facinorum auxit; et cum locupletes eo facilius scelere se obligarent, quod integris patrimoniis exulabant, parricidas, ut Cicero scribit, bonis omnibus, reliquos dimidia parte multauit.[39]

Этот пассаж можно трактовать двояко: либо на изгнанников (даже на убийц) не всегда накладывали интердикцию, либо интердикция до диктатуры Цезаря[40] не всегда сопровождалась конфискацией имущества. Данные традиции подтверждают второе предположение (чисто логически оно также кажется более вероятным, ведь без интердикции, как отмечают многие исследователи, изгнанник спустя некоторое время мог вернуться на родину[41]). Цицерон пишет: Qui erant rerum capitalium condemnati non prius hanc civitatem amittebant quam erant in eam recepti quo vertendi, hoc est mutandi soli causa venerant; id autem ut esset faciundum, non ademptione civitatis, sed tecti et aquae et ignis interdictione faciebant[42].

Свидетельство Диона Кассия о том, что изгнанники, подвергнувшиеся aquae et ignis interdictio, до эпохи правления Тиберия могли составлять завещания, также однозначно указывает на то, что прежде они не всегда теряли свое имущество. Дион Кассий пишет: 'Ape‹pe de\ Ð Tibšrioj to‹j purÕj kaˆ Ûdatoj e„rcqe‹si m¾ diat…qesqai[43].

В другой части своего труда Дион Кассий отмечает, что в 12 г. н.э. император Октавиан Август запретил изгнанникам, подвергнувшимся интердикции, брать с собой более одного большого парусного корабля и двух весельных, иметь при себе более 20 рабов или вольноотпущенников, и имущества более чем на 125 тысяч.[44] Такие ограничения подчёркивает факт отсутствия конфискации в некоторых случаях наложения интердикции.

Таким образом, постулируемая в историографической традиции жесткая связь aquae et ignis interdictio – publicatio bonorum кажется не столь уж жесткой. То, что изгнанники не всегда теряли имущество – очевидно. Имеющиеся в нашем распоряжении источники позволяют заключить, что в республиканское время конфискация имущества включалась в интердикцию в случае чрезвычайных обстоятельств или при отсутствии сплоченной группы влиятельных родственников-потенциальных наследников.

M.V. LEDNEVA

LA CONFISCA DEI BENI COME EFFETTO DELL`AQUAE ET IGNIS INTERDICTIO IN ETÁ REPUBBLICANA

RIASSUNTO

Questo saggio esamina il problema del se la confisca dei beni fosse un effetto naturale, ossia automatico, dell`aquae et ignis interdictio. Suetonio (Iul. 42) testimonia che prima della dittatura di Cesare gli esuli conservarono i loro beni. Cicerone (Dom. 78) sembra infatti stabilire un`equivalenza fra coloro che erano “rerum capitalium condemnati” e coloro che erano colpiti dall`aquae et ignis interdicitio. L'interdictus quindi che andava in esilio poteva approfittare dei suoi beni. Cassio Dione lo afferma scrivendo (56.27.2) che nel 12 d.C. l`imperatore Augusto vietò agli interdicti di prendere con sè in esilio più di una nave grande, due barche, 20 schiavi o liberti, e una somma di denaro maggiore di 125 mila. Sempre secondo Cassio Dione (57.22.5) le persone colpite dall’aquae et ignis interdictio prima del regno di Tiberio (più precisamente prima del 23 d.C.) avrebbero potuto fare testamento.

I casi concreti dell`applicazione dell`aquae et ignis interdictio sono studiati nella seconda parte del saggio. Si fa l'esempio di Marco Postumio Pirgense (212 a.C.), un pubblicano che dolosamente causava naufragi per ottenere i rimborsi dallo Stato romano, che subì l`interdizione e la confisca dei beni. Si fa il caso del processo di M. Postumio, svoltosi mentre infuriava la seconda guerra Punica, in un momento storico in cui i Cartaginesi minacciarono l`esistenza stessa della Repubblica Romana. Ai Romani mancava il denaro per fare la guerra. In tale frangente, Postumio defraudò la civitas. E’ facile capire i motivi della confisca dei suoi beni. Ancora, nel 123 a.C., Publio Popillio Lenate, il console del 132 a.C. e capo della quaestio che perseguì gli adepti di Tiberio Gracco, subì la pena dell`interdizione su proposta di Gaio Gracco. Piú tardi la stessa sfortuna capitò a Quinto Cecilio Metello che si rifiutò di giurare fedeltà alla legge agraria di Appuleio Saturnino. Della confisca dei beni di Popillio e Metello non sappiamo nulla: le fonti tacciono. Perfino Cicerone che paragonò il suo esilio al loro, non dice niente a proposito. Se Popillio o Metello avessero perso il patrimonio, Cicerone verosimilmente ne avrebbe parlato. Questa supposizione, un classico argumentum ex silentio, deve tuttavia essere enunciata con cautela. Sia Popillio che Metello avevano molti parenti potenti i quali avrebbero potuto avere interesse alla successione. Tale circostanza impedì probabilmente la confisca. Il piú famoso interdictus che la storia romana ricordi fu sicuramente Marco Tullio Cicerone, la cui interdizione fu accompagnata dalla confisca dei beni. La situazione politica di quel tempo era molto sfavorevole per Cicerone e il retore non aveva tra i suoi parenti persone ricche e potenti. Quando invece il clima politico diventò migliore Cicerone potè ritornare a Roma e i beni confiscati gli furono restituiti. Nel 43 a.C. si celebrò il processo ai cesaricidi, i quali subirono l'aquae et ignis interdicitio e la confisca dei beni. Questo processo (così come il crimine) costituì una vicenda particolare, i cui caratteri non possono essere generalizzati; inoltre Augusto, che voleva vendicarsi dei cesaricidi, era indubbiamente interessato a infliggere la variante più dura dell`interdizione.

Quasi tutte le interdizioni a noi note furono inflitte ad imputati assenti e nel calore della lotta politica. Le fonti di cui disponiamo indicano che la clausola della confisca era inserita nel decreto d`interdizione nelle situazioni d`emergenza e/o se l`esule non aveva il sostegno di un influente gruppo parentale. Tutto questo sembrerebbe confermare che l’aquae et ignis interdictio portava sempre con sé una publicatio bonorum.

---

* Леднева Мария Владимировна – канд. ист. наук, преподаватель средней школы г. Москвы.

[1] В связи с выходом книги Дж.Келли (Kelly G.R. A history of exile in the Roman republic, Cambridge 2006.) мне пришлось изменить тему моей работы в рамках проекта CEDANT. Этот небольшой набросок – один из результатов критического прочтения монографии Келли. Ввиду недостатка времени я не смогла в полной мере проанализировать все источники и литературу, относящиеся к данной проблеме. Поэтому сразу оговорюсь, что все, сказанное на этих страницах, является не более чем предварительным заключением. Выражаю глубокую благодарность за помощь в осуществлении этой работы профессору Д.Мантовани.

[2] Mommsen T. Römishes Strafrecht, Leipzig 1899, 72, 964. Strachan-Davidson J.L. Problems of the Roman criminal law II, Oxford 1912, 30 ss. Greenidge A.H.J. The legal procedure of Cicero`s time, Oxford 1901, 509 ss. C. GIOFFREDI, L`aqua et igni interdictio e il concorso privato alla repressione penale // Archivio penale 3 (1947) P. 426-441; Ancora sull`aqua et igni interdictio // SDHI. 12 (1946) P. 191-193. CRIFÒ G. L`esclusione dalla città. Perugia, 1985, 31-83. Bauman R.A. Crime and punishment in ancient Rome, London-N.Y. 1996, 12, 26-27. KELLY, A history of exile... 25-45 con l`altra bibliografia.

[3] Bauman, Crime and punishment... 12, 26-27. Greenidge, The legal procedure... 396. Santalucia B. Diritto e processo penale nell`antica Roma. Milano, 19982, 88. Salerno F. Dalla “consecratio” alla “publicatio bonorum”. Napoli, 1990. P. 113. Kelly, A history of exile... P. 37. Некоторые исследователи считают, что конфискация имущества первоначально была присуща интердикции, но интердикция, налагаемая как наказание по lex Cornelia, не включала в себя конфискацию. См.: Hartmann, Aquae et ignis interdictio // RE III/2 (1895) 308-309. Strachan-Davidson, Problems I... Oxford 1912, 184.

[4] Liv. 25.3.8-11.

[5] Ibid. 25.4.9.

[6] Briscoe J. The second Punic war // CAH. 1989 P. 44-80.

[7] Учитывая экстраординарность исторического контекста, вряд ли стоит трактовать приговор Постумия как нечто типичное, как это делают некоторые исследователи (Bauman, Crime and punishment... 12. Kelly, A history of exile... 25-26).

[8] Cic. Amic. 37. Val.Max. 4.7.1. Plut.T.Gracch. 20.3-4. Vell.Pat.2.7.3. О quaestio см.: Santalucia, Diritto e processo penale... P. 98-99, 101. D. Stockton, The Gracchi, Oxford 1979, 91, 118-119, 163-164. Gruen E.S. Roman Politics and the Criminal Courts, 149-78 B.C., Cambridge 1968, 81-82.

[9] Plut. G.Gracch. 4,1. Cic. leg. 3.26. Cluent. 95. Vell.Pat. 2.6.4. Gruen, Roman Politics 82-84.

[10] Plut. G.Gracch. 4.2.

[11] О значении использования здесь прошедшего времени см. Strachan-Davidson, Problems II... P. 26 nt.3. Greenidge, The legal procedure ... P. 363-364.

[12] Cic. de Dom. 82.

[13] Источники и литературу об изгнании Метелла Нумидийского см. Alexander M.C. Trials in the late Roman Republic 149 BC to 50 BC, Toronto 1990, 40.

[14] App. B.C. I 29, 31. tòn oÙk ÑmÒsanta m»te bouleÚein kaˆ Ñfle‹n tù d»mJ t£lanta e‡kosin... Mštelloj d`oÙk êmose mÒnoj... aÙtòn eÙqÝj tÁj ™pioÚshj Ð 'Apoul»ioj ™pip»myaj tÕn `uphršthn ™xe‹lken apò toà bouleuthr…ou. `Ruomšnwn de\ tîn `etšrwn dhm£rcwn Гринидж (Greenidge, The legal procedure... P. 351) полагает, что штраф был наложен на Метелла, но, на мой взгляд, текст Аппиана не дает оснований для такого заключения.

[15] Liv. Per. 69.

[16] App. B.C. I 31.

[17] Plut. Mar. 29.7.

[18] Plut. Cic. 32.1, 33.1. Dio Cass. 38.17.6-7. Подробнее юридическом аспекте изгнания и интердикции Цицерона см. Greenidge, The legal procedure ... P. 360-366. Kelly G.R. A history of exile... P. 110-125, 225-237.

[19] Cic. Red. ad Quir. 6.

[20] Cic. Red. in Sen. 37. Pro me non, ut pro P.Popilio, nobilissimo homine, adolescentes filii, non propinquorum multitudo populum Romanum est deprecata, non, ut pro Q.Metello, summo et clarissimo viro, spectata iam adolescentia filius, non L. et C.Metelli, consulares, non eorum liberi, non Q.Metellus Nepos, qui tum consulatum petebat, non Luculli, Servilii, Scipiones, Metellarum filii, flentes ac sordidati populo Romano supplicaverunt, sed unus frater…

[21] Diod. 34/35.26.

[22] Dio Cass. XLVI. 48. 1-4.

[23] Dio Cass. XLVI. 48. 4.

[24] Vell. Pat. II. 69. 5; Res gest. Div.Aug. 2. Пассаж Цицерона (Dom. 78) – текст см. чуть ниже – служит хорошим пояснением этих строк. Наложение интердикции заставляла человека уходить в изгнание. Так что подчас сам термин interdictum мог употребляться почти как синоним слова изгнание. Kelly G.R. A history of exile... P. 34.

[25] Greenidge, The legal procedure ... P. 330. Kelly, A history of exile... P. 33 nt.64.

[26] Liv. 26.3.12.

[27] Ibid. 25.4.9. App. B.C. I 31.

[28] Ссылки на источники см. MRR I 221-222, 231, 267, 285.

[29] Число убитых по данным Валерия Анциата составило 80 тысяч человек. Liv. Per. 67.

[30] Dio Cass. 27.91.. Gran.Licin. 13 Flem. Liv. per. 67. О политической подоплеке вражды Манлия и Цепиона см. GRUEN, Roman Politics... P. 160-161.

[31] Gran.Licin. 13 Flem.

[32] Cic. de orat. 2.197.

[33] Val. Max. 4.7.3.

[34] Val. Max. 4.7.3. Cic. Balb. 28.

[35] Liv. per. 67. Caepionis, cuius temeritate clades accepta erat, damnati bona publicata sunt, primi post regem Tarquinium imperiumque ei abrogatum.

[36] Цицерон (Brut. 135) пишет о ненависти народа (invidia populi) к Цепиону. Ср. Cic. de orat. 2.199 orationem traduxi et converti in increpandam Caepionis fugam, in deplorandum interitum exercitus: sic et eorum dolorem, qui lugebant suos, oratione refricabam et animos equitum Romanorum, apud quos tum iudices causa agebatur, ad Q.Caepionis odium, a quo erant ipsi propter iudicia abalienati, renovabam.

[37] О роли Норбана см. Gruen, Roman Politics... P. 164-165.

[38] Анализ источников, касающихся Маллия несколько затруднителен из-за скудости данных традиции. Обзор основных точек зрения см. Alexander, Trials ... P. 33. Kelly, A history of exile... P. 175.

[39] Suet. Iul. 42. Слова Цицерона (Tusc.107 At multatur bonis exules) не противоречат, а подтверждают Светония, т.к. Тускуланские беседы писались во время диктатуры Цезаря.

[40] Из сообщения Светония неясно, в какое конкретно время наблюдалось такое положение вещей. Наиболее естественно предположить, что непосредственно до прихода Цезаря к власти, т.е. в в середине I в. до н.э.

[41] Greenidge, The legal procedure ... P. 317,329, 512. Levick B.M. Poena legis maiestatis // Historia 28 (1979) 631. Kelly, A history of exile... P. 32-34.

[42] Cic. Dom. 78.

[43] Dio Cass. 57.22.5.

[44] Idem. 56.27.2.